Конец света и деловая активность
Патриарх Кирилл предупредил общество о том, что стали отчетливо видны признаки конца света. В этой связи он призвал не раскачивать лодку и консолидироваться вокруг духовных ценностей
«Мы сами убивали себя. Непонятно, зачем»
Журналист Юрий Сапрыкин рассказал «Платформе» о том, как эклектичность государственного подхода к революции 1917 года отражается на восприятии российским обществом своего прошлого и настоящего
Страна весь год отмечала отречение Николая II
Станислав Наумов, президент Российской ассоциации по связям с общественностью (РАСО) рассказал «Платформе» о символическом смысле столетия революции
Контрреволюционеров в современном обществе больше
Главный редактор журнала «Историк» Владимир Рудаков рассказал в интервью «Платформе» о том, раскалывает ли революция российское общество
Столетие революции: проигравшие и выигравшие
Столетний юбилей «Великого Октября» актуализирует вопрос о смысле революции в судьбе России и возможном будущем страны. Однако эти вопросы были вытеснены на периферию, вероятно по причине неготовности государственной идеологической системы к работе над ними. Нынешний аппарат принципиально технократичен, это приводит к повышению эффективности на отдельных отрезках работы, но не создает красивых моментов в игре смыслов. Пространство идей выглядит брошенным. «Платформа» и Avelamedia при поддержке РАСО постарались восполнить лакуны, вызванные игнорированием столетия
Немая дата. О чем не было сказано в юбилей революции
Алексей Фирсов, руководитель Центра социального проектирования «Платформа».
Эдуард Лимонов — о юбилее революции
«Платформа» открывает специальный экспертный проект, посвященный столетию революции 1917 года. Эксперты из разных областей высказываются о том, что революция значит для России сейчас. Открывает проект интервью эксперта по революциям – писателя Эдуарда Лимонова. Что лично для вас значит революция 1917 года в России? Для меня это первая в мире успешная революция четвертого сословия, за которой последовало возникновение социалистических государств. По значению она больше, чем французская революция. Сейчас ведутся дискуссии о то, как правильно