Развилки в инновациях

В рамках нового исследования «Платформы», посвященного возможностям технологической волны в России, были определены ключевые вызовы и развилки, стоящие перед процессом управления инновационной сферой.

В системе поддержки инновационного развития формально находится достаточно большой объём средств. Однако эти деньги в основном государственного происхождения, а у государственных денег складывается имидж «токсичных», формирующих негативные сценарии, в первую очередь, давление контролирующих органов и силовиков.

Одна из ключевых ролей в развитии инноваций принадлежит государству – как минимум, создание инфраструктуры, инвестиции на ранних этапах и регулирование. Вместе с тем, эксперты признают, что границы участия государства выглядят размытыми. Наличие государственных венчурных фондов представляется экспертам абсурдным, попытки ручного управления инновационным процессом – как содержащие высокий уровень субъективности. Ряд инновационных компаний признаёт, что наличие в их капитале инвестиций, связанных с государством, создаёт сложности при дальнейших акционерных сделках.

Лидеры стартапов говорят, что им не хватает инструментов поддержки. Но институты развития в свой черед сообщают о крайнем дефиците качественных стартапов (адаптированных для рынка, с маркетинговым потенциалом и сбалансированной командой). Таким образом, дефициты финансирования, доверия, компетенции ощущают все участники процесса.

Требует дополнительной дискуссии вопрос, как развивать инновации: «тепличным» способом, формируя отдельные локации с развитой инновационной культурой и более косной средой вокруг, или менять среду в целом – делать ставку на развитие институтов и создание системы рыночных мотиваций для инновационных решений?

Инноватор настроен на долгую игру, выращивание рыночного «единорога». Финансовые мотивации в инновационной среде (среди самих стартапов) не часто выступают доминирующими, уступая мотивам самореализации, желания славы и решения фундаментальных проблем. Однако короткие горизонты планирования инвесторов мотивируют их к стратегии ранней продажи, встраиванию в экосистемы крупных компаний или уходу с российского рынка. Россия становится мировым резервуарам стартапов – поставщиком «полуфабрикатов» для международных корпораций. Государство заинтересовано в создании прогрессивной системы инноваций, но национальный рынок не позволяет инноваторам масштабировать бизнес.

Технологические предприниматели ждут прихода инвесторов, но не доверяют инвесторам-стратегам. При этом даже в отношении финансовых инвесторов опасаются вмешательства в операционный процесс и навязывания логики своего развития. Инвесторы, в свою очередь, хотят открытости и честности со стороны разработчиков, но видят отсутствие у них бизнес-компетенций и нереалистичные обещания роста по экспоненте. Это мотивирует их более глубоко входить в операционные процессы, вызывая конфликты на уровне менеджмента.

Ощущение слабой защищенности собственности остается одним из базовых мотивов. «Отжатие бизнеса» – одно из ключевых выражений в ходе интервью с разработчиками. Это понятие работает не только в отношении недружественных игроков рынка, но и партнеров, крупных компаний, заинтересованных в поглощении наиболее эффективных стартапов. По-прежнему сильно влияние отдельных негативных кейсов («дела Калви» и других).

При этом не чувствует себя защищенным и инвестор – команда стартапа может в любой момент разойтись, уехать за рубеж, переключиться на проект, не входивший изначальные договоренности.

Институты развития инвестируют в основном в уже зрелые проекты, снижая собственные риски и стремясь избежать проблем с контролирующими органами. Но для достижения зрелости стартапу нужны инвестиции. Частные инвестиции в венчурный бизнес в России падают, государство на ранних стадиях не инвестирует, поэтому многие начинающие инноваторы уезжают за рубеж еще до того, как они стали бы интересны фондам.

Внешняя эффективность институтов развития и венчурных фондов в публичном поле дол сих пор строится по логике линейного роста – критерий успеха для традиционного бизнеса. Только в профессиональном кругу сформировалось понимание цикличности работы венчурных институтов, портфельного подхода, неизбежности неудач как составной части венчурного процесса.

Институты развития, созданные 10-15 лет назад, формируют модель инновационного лифта. Однако расстояние между этажами крайне велико, и не каждому перспективному участнику восхождения удается его пересечь. Многие стартапы попадают в технологические лакуны, ведя разработки в областях, не покрытых мандатами институтов развития. С другой стороны, инвесторы отмечают, что стартапы, которые привыкают к движению в лифте, теряют способность работать в конкурентной среде, начинают производить отчетность, а не инновационные продукты; формируется специфический слой «грантоедов».

Попытка сделать традиционные крупные компании центрами инновационного роста встречается с сопротивлением линейного менеджмента, у которого нет мотива к существенным трансформациям. Эксперты утверждают, что перестройка управленческих процессов – ключевой барьер для инновирования бизнеса. Однако серьезные изменения корпоративной культуры очень редко входят в его реальную (недекларативную) повестку. Ряд экспертов признаёт, что сложившаяся практика корпоративных KPI противоречит инновационной логике.

Венчурная индустрия предполагает риск и право на ошибку. Парадоксально, но рисковать здесь должно в первую очередь государство – на первых этапах ему это делать проще, чем частному инвестору. Именно государство может тестировать наиболее сложные направления с прорывным потенциалом, где частный бизнес видит для себя слишком большие риски. Но вся система контроля настроена на ликвидацию рисков и санкции за ошибки, включая уголовные.

Государство объявляет развитие инноваций целью национальной политики, при этом отсутствует единый стратегический центр, который позволял бы фокусировать эту политику, работать с барьерами и координировать ее участников (хотя часть экспертов выражает скепсис в отношении способности государства «попадать» в прорывные точки при определении инновационных задач).

Чиновники отдельных ведомств, ответственные за развитие, говорят о нехватке компетенций, времени и консалтинговых ресурсов для эффективного управления. Они признаются, что работают на короткие дистанции и заинтересованы в создании ощущения быстрых побед, связанных с политическими ритмами страны. Эксперты отмечают нарастающий вал имитационной деятельности, маскирующей страх рискованных действий. Горизонт политики измеряется электоральными циклами (а они значительно короче технологических) или знаковыми событиями внутри них. Создание новых инструментов приводит к забвению старых и некоторой хаотизации ситуации.

Помимо проблематик собственно технологической сферы, акцентировано внимание на культурном фоне и информационной среде. Культурный контекст не стимулирует «моду» на инновации, не создаёт позитивные образы и модели поведения; повышенная консервативная риторика вступает в конфликт с ценностью развития. В качестве персональных ориентиров в инновационной среде продолжают доминировать образы, импортированные из западной инновационной культуры и, к тому же, устаревшие (например, по-прежнему ориентированные на «гаражные» молодежные эксперименты).

Базовой ценностью, которой не хватает инновационной сфере, остается ценность доверия. Все участники инновационного процесса говорят о дефиците доверия, который крайне увеличивает трансакционные издержки и ведет к потере инновационной динамики. Кризис с этой же ценностью отмечался нами и в других сферах (медицине, государственном управлении, взаимодействии с обществом). А значит, этот дефицит носит системный характер и не может быть ликвидирован только в одной области.